Если кто-то ждёт описаний сцен баталий или описаний кровавых картин последствий боевых столкновений, должен того разочаровать. Мои воспоминания будут нести, если так можно выразиться, мирный характер. Я хочу поделиться своими впечатлениями, наблюдениями, своим отношением к увиденным событиям во время службы в Чеченской республике. Хочу так же попросить прощения за возможное отсутствие хронологической связи между описанными мной событиями.
   Прежде всего, приглашаю в кубрик, где мне тогда предстояло прожить три месяца. Как Вы могли заметить ранее, это было небольшое по своим размерам помещение. По периметру кубрика стояли солдатские кровати: двухъярусная, расположенная у стенки напротив входной двери, и две одноярусных, размещённых вдоль стен, образовывая тем самым четыре спальных места. Справа от спинок двухъярусной кровати стоял рабочий стол, с установленными на нём радиостанциями, компьютером, принтером своеобразный запасной узел связи. И действительно, несколько раз дежурный по части приходил к нам для передачи шифровок в Ханкалу. У всех кроватей стояли прикроватные тумбочки. Совсем маленький участок площади кубрика отводился под импровизированную кухню, со своей электрической плиткой и электрическим чайником (стояла и газовая плитка, но давление газа не обеспечивало приготовление пищи).
   Двухъярусную кровать занимали мы с Сергеем, я на нижнем ярусе, на одноярусных кроватях разместились, прибывшие с основной частью нашей смены, врачи: Дмитрий Лукашов и Сергей Борисович Михейкин. Михейкин был начальником медицинского отдела областного УВД, и при знакомстве мы договорились обращаться друг к другу по отчеству (отчества наши с Сергеем не совпадали с отчеством Михейкина, поэтому в добавлении имён необходимости не было). В довершении описания кубрика упомяну о том, что у противоположных спинок наших с Сергеем кроватей в два яруса стояли тумбочки, на которых был установлен телевизор.
   Как говорится, война войной, а обед по распорядку. Для приёма пищи личным составом ВОВД, в городке имелась сравнительно большая столовая, правда, пищу готовили такие же милиционеры, как и все остальные, возможно до службы в органах, работавшие где-нибудь поварами. Была и другая столовая, небольшая, я бы назвал столовая для избранных, тут питались начальники служб, но опять таки не все, только те, кто был в списках. Любят всё таки у нас выделять "белую кость". После двух-трёх завтраков в общей столовой, я забыл туда дорогу. Удалось наладить контакт с поварами и время от времени брать у них необходимые овощи для собственноручного приготовления обеда либо ужина. При желании можно было найти даже майонез, а также необходимые специи. Майонез и специи покупали на местном базаре. Правда, на базаре требовалось строго настрого соблюдать правила местной торговли, а именно, за покупками необходимо было отправляться не менее, чем впятером, один торгуется, четверо наблюдают все стороны горизонта. Увы, при нашей смене, двое солдат срочной службы этим правилом пренебрегли, их нашли убитыми у прилавков.
На завтрак вполне обходился запаренной китайской лапшой с чаем. Кто-то мне показал, что китайскую уже запаренную лапшу можно есть и с разбавленным сгущённым молоком, пробовал, мне понравилось. Справедливости ради, должен заметить, привезённая гитара обеспечивала пропуск к любым столам, особенно в вечернее время. Живая музыка уважалась всеми. Так или иначе, от недостатка еды я не страдал.
   Поведав о хлебе насущном, расскажу, как устроились мои спутники по купе из пожарной охраны. Андрей Болтинов, начальник пожарной команды, со своей командой разместился в отдельном помещении. Помещение состояло из двух частей: прихожая-столовая и кубрик-спальня. Ребята с пожарной команды привезли с собой и установили в своей столовой печку-трубу. Устройство такой печки было простым и оригинальным. Печь представляла собой конструкцию из двух сваренных между собой труб, при этом нижняя часть была короче верхней примерно на три части, к тому же шире сантиметра на два по радиусу. Нижняя часть была запаяна с торца и имела отверстие для фитиля. Топливом для печки служила солярка, которая дозировано (буквально по капле), подавалась на разожженный фитиль. Печь была экономной и источала достаточное количество тепла, правда, при этом ещё и была музыкальной (чем-то напоминала турбину). Такую же печь установили в своём расположении впоследствии бойцы Прокопьевского ОМОНа. В столовой так же находился длинный стол со скамейками по обе стороны, тумбочка с двух конфорочной электрической плитой и длинный навесной настил, приспособленный под склад различных консервов.
   Александр Дудин поселился в расположении милиционеров-водителей, которое состояло из двух помещений: довольно вместительный кубрик, в котором стояли двухъярусные кровати примерно на тридцать человек и прихожей, которая одновременно исполняла роль местной столовой. Командиром у водителей был Сергей Прохоров, он же по совместительству и зампотех. Сергей Прохоров служил зампотехом в Ленинском РОВД г. Кемерово. После возвращения я посвятил Сергею одну из своих песен.

   Вместе с дизельным агрегатом Александр получил в наследство имя изобретателя двигателя, и теперь, вплоть до возвращения на Родину, к нему обращались не иначе, как Дизель. В обязанности Дизеля входило привести в действие вверенный агрегат в случае пропадания электроэнергии. Если Шура, при этой процедуре замешкается, его вспоминали сразу во всех подразделениях городка, громогласным и требовательным голосом: "Дизель! С-ка! Свет давай!" Как по мне, то должности Дудина не позавидуешь, во-первых, электроэнергия пропадала очень часто, во-вторых, был он практически не выездной. Поверьте, три месяца измерять шагами ограниченную территорию, это напрягает.
   Казалось бы, что делать в зоне возможных боевых действий пожарной охране? Оказалось, нашлось. Дело в том, что водопровод в нашем городке был недееспособным, правильнее сказать, его и вовсе не было. А как без воды? Вот основная задача пожарных и состояла в обеспечении городка технической водой. Другой воды, попросту не было. В той, что привозили, уж очень большое количество было мела, поэтому и называли технической (хотя кипятили и пили, а то и просто так пили, без кипячения). Вода применялась и для стирки, и для мытья полов, а в большей степени для бань. Свои бани имели практически все подразделения, и было их в городке пять. На вооружении у пожарной команды находился один пожарный автомобиль АЦ-40, ёмкостью цистерны 40 кубиков. Другими словами, что бы заполнить все ёмкости водой, приходилось пожарным, с утра до вечера, исполнять роль водовозов. Через какое-то время с "мобильника" (база обеспечения), была выделена автоцистерна с надписью "Живая рыба", что существенно облегчило работу пожарным. Приходилось ли пожарным выполнять свои прямые обязанности, не припоминаю. Один или два раза это всё-таки случилось. Во всяком случае, громких историй, связанных с пожарами не было.
   Должен заметить, каждый выезд любого автомобиля за пределы городка, был связан с риском для жизни всех, кто в нём находился. С одной стороны, в любом месте можно было нарваться на фугас, с другой, заправляющаяся пожарная машина являлась хорошей мишенью. Чтобы обеспечить, насколько это можно, безопасную работу пожарных, каждый выезд пожарной машины сопровождался прикрытием бойцов ГОП (группа огневой поддержки) либо ОМОН. К тому же, дабы боевики не вычислили алгоритм передвижения автомобиля, каждый день менялись начальные точки заправки автомобиля водой. Если не ошибаюсь, таких точек было четыре. Для полноты ощущений и понимания в какой ситуационной обстановке приходилось находиться, позволю себе вернуться несколько назад.