Услышав команду, мы рассредоточились по обе стороны вертолёта, заняв удобную позицию. Тут же начали снаряжать автоматные магазины, выданным буквально перед посадкой комплектом патронов. И смех, и грех. Был слышен вопрос раздатчика боеприпасов: "Кто ещё не получил патроны?" В ответ раздалось: "Боевое охранение". Пока ждали дальнейшей команды, возник вопрос недоумения. Почему патроны нельзя было выдать заблаговременно, чтобы успеть магазины снарядить в спокойной обстановке? Впрочем, таких вопросов недоумения, за период командировки у меня возникнет ещё не мало. Подъехали автобусы, прозвучала команда: "Отбой!" Мы снялись с занятой позиции и начали спешно загружать автобусы. Может быть, нас просто потренировали, как говорится, чтобы служба мёдом не казалась. Так или иначе, загрузив вещи, мы поехали к месту нашей дислокации.
   Приехав к расположению ВОВД, состоялся церемониал встречи. Две смены построились друг напротив друга, и командир нашей смены доложил командиру менявшейся смены о нашем прибытии.
   После официальной части ко мне подошёл один из связистов старой смены, и, поздоровавшись, отвёл, говоря по-морскому, в кубрик, где мне и предстояло жить последующие три месяца. Придя в себя, я пошёл к автобусам за своими вещами. Если личные вещи, я рано или поздно увидел, то определить, где мои каска и бронежилет, не имеющие ни каких идентификационных номеров, задача была не простая. Не мудрствуя, я прихватил то, что мне попалось, или, попросту досталось, учитывая, что я был далеко не первым, кто приходил искать свои комплекты. Меня разыскал Алексей Локтяев, офицер финансового отдела нашего управления, а я даже и не знал, что он тут находился, и предложил провести со мной экскурсию по внутреннему устройству нашего "городка". Завершив знакомство с расположением, Алексей предложил мне посетить баню. После четырёх дней пути, это было ценное предложение. Вдоволь напарившись и намывшись, начался процесс, что называется  "за встречу". Приём оказался и дружеский, и тёплый, и гостеприимный.
   Погода в Ачхой-Мартане резко отличалась от сибирской погоды. Если в Сибири уже были первые заморозки (когда провожали нас на вокзале, находясь в бушлате, я даже и замёрз), то здесь было довольно тепло. Поздно вечером по улице мы передвигались, одетые в футболки.
   Вернувшись в свой кубрик, моё к тому моменту радужное настроение, резко ухудшилось. Причина проста. Мне просто негде было спать, впрочем, как и всем вновь прибывшим, хотя к руководству, думаю, это не относилось.
Вот и второй вопрос. Почему никому и в голову не пришло, где будут спать вновь прибывшие? В нашем кубрике было четыре койки. Две для связистов и две врачей. Я был пятый. Хорошо, что в медпункте, который находился напротив нашего кубрика, была раскладушка. Раскладушку перенесли, и я ночевал на ней. Кубрик был достаточно мал, и разложенная раскладушка доставляла большие неудобства в перемещении. До прибытия оставшейся части нашей смены, я ночевал в расположении пожарной команды на расстеленных прямо на полу матрацах.
   Утром следующего дня, те, кому положено прибыли на "намаз", так называлось обычное совещание у начальника ВОВД. Намаз проводился утром и вечером. На намазе доводилась оперативная обстановка, доводились пароли, осуществлялась постановка задач. Присутствовали на намазе старшие подразделений.
   Как выяснилось, на территории городка располагалось три автономных подразделения. Помимо ВОВД находились ОМОН и отряд ГИБДД, которые менялись по своему графику. И ОМОН, и ГИБДД находились в оперативном подчинении у начальника ВОВД. Сам городок представлял собой огороженную территорию с внутренним периметром 64 на 62 метра. Как напоминанием, что здесь, не смотря на юг, всё же не курорт, на отдельной площадке стояли искореженные в результате подрывов автомобили, на которых стояли зажженные свечи. У входа в штаб был установлен мемориал в память о погибших сотрудниках. В фортификационном отношении я бы не назвал его неприступным, впрочем, официально войны не было, была всего навсего контр-террористическая операция, так чего на мирное население страхи наводить.
   После утреннего намаза с Алексеем, так звали связиста старой смены, начали заниматься собственно передачей имущества связи. Управились в два дня. Составили Акт приема – передачи. Оставалось подписать его у начальников ВОВД и ехать визировать в Ханкалу.
   Утром третьего дня была сформирована колонна из трёх микроавтобусов Ульяновского автозавода (в народе "банан" или "батон"), которая направилась в Ханкалу. В одном из таких бананов разместились и мы с Алексеем. Путь из Ачхой-Мартана в Ханкалу проходил через Грозный. По дороге то и дело приходилось проезжать через блокпосты Федеральных сил. Вид Грозного шокировал своими разрушенными зданиями. Перед глазами возникла площадь Минутка (вернее то, что от неё осталось), о которой я не раз слышал по телевизору. Одни сплошные руины. Долго я ещё находился под впечатлением. Не оставляла мысль о том, как такое могло случиться в нашей стране в конце двадцатого века. В молчаливом размышлении доехали до Ханкалы. И опять шок. Только на этот раз от того, как была организована охрана штаба группировки. Над головой то и дело патрулировали вертолёты. В обоих направлениях через каждые три минуты встречались мобильные патрули различной бронетехники. То и дело встречались стационарные посты. "Мозг" Федеральных войск в Чечне охранялся очень хорошо. Думаю, не лишним будет отметить о манере передвижения по дорогам на территории Чечни. От блокпоста до блокпоста водитель разгонял автомобиль до предела его возможностей, а старший экипажу ставил задачу внимательно смотреть за горизонтом. Если предстояло ехать через лесополосу, для пущей бдительности, ещё и звучала команда: "К бою!" Когда лесополоса оставалась позади, мы слышали: "Отбой!" Ещё года три после командировки я всматривался в лесополосы Кузбасса, перемещаясь на собственном, либо служебном автомобиле. Если честно, то и желание на трассе, как водители говорят, "притопить" меня тоже долго не отпускало.
   Визирование Актов много времени не заняло. И очень скоро колонна выдвинулась в обратном направлении. На обратном пути остановились около какой-то харчевни в Грозном. Увидев шашлыки, я подумал, что попробую настоящих кавказских шашлыков, купил и Алексею, но ожидания мои не оправдались. Кое-как я свой шашлык одолел, Алексей же в большей части скормил его местным собакам, привыкшим к подачкам такого рода (давали собакам и хлеб, но они его игнорировали). Перекусив, таким образом, поехали в Ачхой-Мартан. Если честно, во все выезды за пределы нашего городка, я подспудно боялся того, что может произойти для меня неприятная встреча. Дело в том, что в конце 80-х годов прошлого столетия, когда я служил в Белоруссии, у меня во взводе служил парень из Грозного по фамилии Гигаев. Претензий по службе у меня к нему не было. Парнишка он был смышленый. До службы в армии работал на Грозненском телецентре. Конечно, с одной стороны мне было интересно, как сложилась его судьба, он даже и в гости к себе приглашал, с другой стороны, мне совсем не хотелось, чтобы наша встреча произошла с направленными друг на друга автоматами. В жизни ведь оно всякое случается.
   На базу вернулись уже после вечернего намаза. Оставив в своём кубрике автомат и разгрузку, я пошёл в расположение пожарной команды, делиться с Андреем впечатлениями от того, что я увидел в Грозном. Ребята из пожарной команды угостили меня ужином, предложили и сто грамм водки, которая, как никогда, оказалась кстати.
   Заканчивалось седьмое октября, третий день пребывания первой части нашей смены в Чеченской республике. 8.10.2001 ожидали прибытие основной группы. В этот же день старая смена должна была отправиться на Родину.
   Угостившись ужином и двумя-тремя стопками водки, по просьбам парней, я отправился за гитарой. Время было между 10-11 часами вечера. Вернулся я в бронежилете, с каской на голове и с автоматом в руках. Началось нечто невообразимое, наш временный отдел был атакован боевиками. В прямое столкновение с нами боевики вступать не стали, а укрывшись во дворах жителей Ачхой-Мартана, обстреливали ВОВД с автоматов и гранатомётов. После тридцатиминутной стрельбы боевики ретировались. В ходе обстрела получили контузии три милиционера, находившиеся в это время на постах. Играть на гитаре больше сегодня не хотелось. Вы знаете, примерно около года, особенно в первое время после командировки, в мирном Кемерово, я вздрагивал от банальных фейерверков и петард, глазами выбирая место, где бы занять удобную боевую позицию.
   Расчёт боевиков был прост. По их мнению, если их вылазка приведёт к жертвам среди отбывающих на Родину милиционеров, прибывшая новая смена не будет жаждать так сильно возмездия, как та смена, что потеряла своих товарищей. Очередной вопрос. Откуда боевики знали о точной дате замены отрядов?
   8 октября прибыл основной состав нашей смены, этим же транспортом старая смена убыла на Родину. В этот раз я выступал гидом для Сергея Дороганова, моего напарника. Для нашей смены служба в Чеченской республике началась в полном объёме.